Семантическая    компенсация часто применяется для восполнения пробелов, вызванных так называемой «безэквивалентной» лексикой. Это прежде всего обозначение реалий, характерных для страны ИЯ и чуждых другому языку и иной действительности. Если эти детали не имеют принципиального значения, то не будет потери для читателя, если их опустить в переводе. Болгарские переводчики-лингвисты С. Влахов и С. Флорин, подвергнув детальному рассмотрению реалии в сопоставлении с терминами, убедительно показывают сугубо ситуационную и контекстуальную зависимость их передачи. Перечисляя реалии различных категорий — географические и этнографические, фольклорные и мифологические, бытовые, общественные и исторические, они останавливаются на способах передачи реалий и на конкретных примерах перевода их на болгарский, русский и английский языки. Особенно интересны примеры перевода романа Р, Тагора «Крушение», вышедшего в двух авторских вариантах на бенгальском и английском языках — на русский язык. В русском переводе с бенгальского сохранены реалии подлинника: «Отлично, подожди до моих зимних каникул», тогда как в английском варианте: Just wait till 1 the Christmas holidays; в русском «Это папе новогодний подарок», а в английском: I've brought a Christmas present for dad.

По существу, замены зимних каникул рождественскими праздниками, а новогодних подарков — рождественскими самим автором продиктованы явным желанием приблизить английский текст к восприятию английского и американского читателя. Это своего рода местная компенсация в плане прагматической установки перевода.

Рассмотрим сначала случаи смысловой компенсации. Она может быть локальной (местной) и тотальной (общей). В пьесе Голсуорси «Побег» неоднократно упоминается реалия Burbery— непромокаемый плащ, выпускавшийся фирмой Бербери. В переводе эта реалия, очень характерная для Англии 20-х годов, всюду заменена «макинтошем». Исключительно удачная замена, так как и эта реалия — английская. Конечно, подобная замена была бы невозможна, если бы в подлиннике упоминалась и сама фирма.

Там же слово convict переводится заключенный, когда его употребляет автор, говоря об обитателях дартмурской порьмы. Но когда осужденный на пять лет за непреднамеренное убийство полицейского отставной капитан Деннант бежит и:» тюрьмы, то перепуганные обыватели, преследующие его в надежде получить вознаграждение, называют его (в переводе) «беглым каторжником». Эта общая компенсация вполне оправдана: лавочник, фермер, батраки и полицейские, запугивающие друг друга встречей с опасным, по их мнению, преступником, едва ли стали бы называть его «заключенным», хотя в подлиннике только a convict.

После двухдневных блужданий в тумане, по болотам, измученный и голодный Деннант проникает ночью в квартиру, забирается под кровать, засыпает, и когда утром его обнаруживает хозяйка дома и в испуге пытается закричать, он останавливает ее словами:

Matt, Hush! It's quite О. К.

Мэтт: Тсс! Не бойтесь! (Дж. Голсуорси. Собр. соч., т. 15, Пер. О. П, Холмской)

Это также общая компенсация. Прямое соответствие все в порядке не соответствовало бы намерению беглеца успокоить женщину. Может быть американизм "О. К." в двадцатые годы воспринимался в Англии как признак интеллигентности или даже того, что говорящий побывал вместе с американцами в окопах во Франции в недавние годы Первой мировой войны, что как раз и было с Деннантом. В переводах пьес Голсуорси можно найти много примеров компенсации,' так как его персонажи часто говорят на различных социальных и местных диалектах. Это большей частью примеры стилистической и экспрессивной компенсации — замены одного выразительного средства другим, компенсации локальной и тотальной.

В пьесе «Спектакль» кухарка и рабочий Одихем говорят на лондонском просторечии «кокни», и в переводе часто применяется русское просторечие, причем далеко не всегда там, где просторечие в подлиннике, а там, где это удобно по условиям русского языка.

Cook. That girl ought to be follered. She might throw herself in the river.

Кухарка: За этой девчонкой последить бы надо. Неровен час с моста в реку бросится. (Дж. Голсуорси, Собр, соч., т. 15. Пер. М. П. Богословской).

Здесь просторечное «неровен час» компенсирует английское просторечное follered, которое стоит в соседнем предложении.

Одихем опускает h, заглатывает часть слов, его речь грамматически (например, он употребляет и два, и три отрицания в предложении) и фонетически неправильна, и поскольку он весьма словоохотлив, в переводе приходится прибегав к общей компенсации,

Odiham … and if you tell this feller the reason of your 'usband's 'avin' done what he did, m'am — and stop 'er gluin' their noses to the shop winder.

Одихем. ... Так вот, мэм, если бы вы сказали этому газетному прихвостню, почему ваш супруг учинил это над собой, они бы перестали совать нос, куда не след.

Местная компенсация может иметь особое назначение: служить цели, достигаемой в русском языке иными средствами, чем в английском или французском. Например, при передаче аллитерации или контаминированной речи. В таких случаях цель оправдывает средства, так как содержание информации может иметь меньшее значение, чем производимый данным высказыванием эффект. Когда автор намеренно приводит абсурдный набор слов, чтобы подчеркнуть пародийность текста, в переводе может вообще не оказаться словарных соответствий подлиннику, и тогда можно говорить о сплошной компенсации.

В статье «Слово о ежегодниках» Теккерей пародирует литературную продукцию дам из общества, заполнившую английский книжный рынок низкопробным чтивом в 40-х годах прошлого столетия.

Miss Landon, Miss Mitford, or my Lady Blessington, writes a song upon the opposite page, about water-lily, chilly, silly, shivering beside a streamlet, plighted, blighted, love-benighted, falsehood sharper than a gimlet, lost affection, recollection, cut connexion, tears in torrents, ; true-love token, spoken, broken, sighing, dying, girl of Florence; and so on. The poetry is quite worthy of the picture, and a little sham sentiment is employed to illustrate a little sham art. (W. M. Thackeray. A Word on the Annuals.)

На соседней странице стихотворение, написанное мисс Лэндон, мисс Митфорд или миледи Блессингтон о печальной участи дикой розы (слезы, грезы), что склонилась (надломилась, забылась) над ручьем, где прежде (в сладостной надежде) ты склонялась (упивалась, лобызалась) с ним вдвоем; о, измена (тлена, плена), ты пронзала (злее жала, острее кинжала) и несчастна (безучастна), сиротина, манит (тянет) хладная пучина (о, судьбина, о, кручина, Ля Бьондина). Какова живопись, такова и поэзия: жеманный рисунок сопровождается жеманным  стихотворением.   (Перевод  Е,  Коротковой)

Сопоставим лексику перевода с лексикой подлинника Вместо водяной лилии в переводе дикая роза и вместо озябшей глупой {наивной?), трепещущей у ручья в переводе избитые' и заношенные до дыр рифмующиеся с розой слезы и грезы. Единственное, что осталось от слов оригинала, это ручей. Далее в подлиннике явно пародийное нагнетание рифмованных виршей plighted, blighted, love-benighted. Но в переводе набор нелепостей все же приведен в некую систему. Слащаво-сентиментальная картина, подсказанная авторскими lost affection, recollection передана более отчетливо, чем в подлиннике, словами: где прежде, в сладостной надежде, ты склонялась, упивалась, лобызалась с ним вдвоем. Можно сказать словами Полония: "Though this be madness, yet there is method in't".

Очень важно, что упоминание о хорошо известном в читательских кругах при Теккерее опусе леди Блессингтон «Девушка из Флоренции» заменено в переводе названием другого стихотворения этой необычайно плодовитой великосветской поэтессы и писательницы «Ля Бьондина». Пусть нашему читателю ни тот ни другой опус не известны, но беспереводная передача итальянского заглавия завершает впечатление сентиментальной жеманности, доведенной до апогея. Перевод этого отрывка в целом может служить образцом применения приема сплошной компенсации.

Классический образец почти сплошной компенсации стилизованной под раешник речи можно видеть в прекрасном переводе романа Ромен Роллана «Кола Брюньон», выполненном М. Лозинским.

Однако в некоторых случаях компенсация неподдающихся переводу элементов подлинника неприменима. Нельзя опустить или заменить каламбур или игру слов, если они играют важную роль в ходе повествования. В рассказе Мопассана «Взбесилась» молодую женщину, перед отъездом в свадебное путешествие, слегка укусила в нос ее комнатная собачка. Спустя несколько дней, на курорте, мнительная особа, вообразив, что у нее начинается бешенство, в панике бросилась к врачу.

Осмотрев ее, он рассмеялся и ответил: «В вашем положении я вижу только один выход, сударыня, — вам нужен новый нос».   Но читателю,   не  знакомому с французским подлинником, не будет смешно, даже после прочтения следующей за этим фразы:

А так как я не понимала, он добавил: «Впрочем, это дело вашего супруга». (Ги де Мопассан, т. 7 Полное собр. соч. Библиотека «Огонек». М., 1958)

Рецкер Я.И. "Теория перевода и переводческая практика"

Страницы: 1|2